"Тёмная сторона благожати" Рональд Данн 4-я часть (окончание)

«Вот моя боль, так пускай она станет крылом…» В некоторых ветвях христианства считается, что молчание есть достойный ответ на страдания. Однако молчание зачастую лишь усугубляет сгустившийся мрак. Как мы уже отмечали ранее в рассказе об Иове, страдание отчуждает человека от мира. Он чув­ствует себя отвергнутым Богом и забытым людьми. Храня молчание, сгибаясь под грузом бед и несчастий, человек делает себя еще более одиноким. Священное Писание, впрочем, никак не приветствует молчание, но и не запрещает говорение. Мы можем поучиться и у Иова, и у Иеремии, и у Давида, не говоря уже об Иисусе, Который воскликнул на кресте: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?», тому, что мы вправе выплескивать наружу боль нашей души. Это для нас чрезвычайно важно. Иногда единственный способ пережить эту боль — высказать ее вслух. «Страждущий человек должен сам найти способ выразить и прочувствовать боль своего страдания, поскольку если кто-то сделает это за него, облегчения может и не наступить. Если человек будет молчать о своих терзаниях, они поглотят его, и он погибнет в нахлынувших водах апатии… Без возможности общения с другими людьми перемен тоже ожидать не приходится. Сделаться же безмолвствующими, одинокими как перст — значит умереть». Пока я находился во тьме, я узнал одну очень ценную вещь, которая дала мне свободу. Нет ничего страшного в том, чтобы рассказывать Богу о том, что творится в вашей душе. Более того, Он и так уже все знает. Вы не откроете Ему ничего нового. Я не припомню ни одного случая, чтобы я своими словами удивил или шокировал Его. Я ни разу не слышал, чтобы в ответ на чью-либо исповедь Господь сказал бы: «Ну надо же, о тебе бы Я такого никогда не подумал!» Комментируя псалом 87, Вальтер Брюгеманн вопрошает: «Что этот псалом вообще делает в нашей Библии?» Он там потому, поясняет В. Брюгеманн далее, что такова жизнь, а эти произведения были призваны отражать жизнь такой, как она есть, а не избирательно. Это очень печальный и удручающий псалом. Но это высказанный псалом. Это не стих, говорящий о «молчаливой депрессии. Это речь. И речь, обращенная к конкретному лицу. Даже во рве преисподней Израиль знает, что за всем этим стоит Иегова». В своем богословском комментарии к псалмам В. Брюгеманн делит их на «псалмы ориентации» и на «псалмы дезориентации». Он отмечает интересный факт, что Церковь в нашем современном мире, полностью дезориентирующем человека своими многочисленными соблазнами, продолжает петь гимны исключительно «ориентационные». «Я твердо убежден, что подобная позиция Церкви продиктована не евангелическим пылом или глубокой верой, скорее всего, она обусловлена безотчетным страхом, упорным отрицанием реальной действительности, самообманом и нежеланием признавать свою дезориентацию в этом запутанном мире. Причина такого безоговорочного утверждения «ориентации», похоже, не в вере, а в нарочитом, навязчивом оптимизме нашей культуры. Подобное отрицание очевидного некоторыми современными ревнителями веры и их попытки замять неблагоприятные моменты (а я уверен, что именно это и происходит) весьма странны, учитывая, что в Библии немало псалмов, исполненных горечи и сожаления, протеста, возмущения и жалоб на несовершенство этого мира. По крайней мере, становится ясным, что церковь, распевающая «песни счастья и радости» перед лицом жестокой действительности, поступает не совсем так, как к тому призывает Священное Писание». Я вовсе не призываю петь псалом 108 на воскресных службах. Я лишь хочу, чтобы Церковь осознала, что ощущение дезориентации — законное чувство в духовном опыте любого верующего, и в своем служении Церковь должна уделить внимание этим людям и этой проблеме. «Обращение к «псалмам тьмы» может быть расценено многими как свидетельство маловерия и отступничества, но для сообщества действительно любящих и искренне верующих людей это будет шагом дерзновенной веры, быть может, несколько преображенной. Сие обращение есть шаг дерзновенной веры, с одной стороны, потому что оно призывает прочувствовать и испытать мир, каков он есть, во всей его неприглядности, а с другой — потому что оно возлагает ответственность за все беспорядки и беды в этом мире на Бога, заявляя, что все происходящее находится под Его неусыпным контролем. А посему не существует никаких предосудительных, запретных или неуместных тем — ведь это говорит наше сердце. Умалчивать о каких-то моментах жизни при разговоре — это все равно, что удалять их из ведения Божия. Таким образом, эти псалмы играют важную роль: они показывают нам, что говорить нужно обо всем, и то, о чем мы говорим, должно быть обращено к Богу, Которому одному известны все тонкости жизни». Меня поразило, что, записывая в книги свою веру, израильтяне не исключали мрак и тьму из своего религиозного опыта. Но еще более удивительно в этих «псалмах дезориентации» то, что ни один из авторов ни разу ни словом не обмолвился о том, что он более не верит или не доверяет Богу. Даже в самом мрачном из псалмов Бог выступает перед нами как тот, Кто всегда присутствует рядом и Кто внимательно следит за «дезориентацией» и сумбуром, царящими в нашей жизни. И именно такая дерзкая, упрямая, возмущающая и ропщущая вера дает нам новый источник жизни даже в глубинах преисподней. Когда жизнь рассыпается в прах Я предаю огласке сугубо личный случай лишь по одной причине: я до сих пор не могу забыть ту бездну, в которую повергла меня депрессия, — нестерпимая боль, острое чув­ство одиночества и безысходности, отчужденность от мира, безграничное отчаяние, «стоны и плачи, звучавшие у меня в голове». И я далеко не исключение. Я хочу, чтобы все узнали: я тоже прошел через это и знаю, что избавление возможно! Ибо именно в период соб­ственного горя я обнаружил серьезные упущения в работе Церкви. В ней не было места «зимним» христианам. Нигде: ни в христианской литературе, ни на семинарах, ни на конференциях — я не смог обрести ни поддержки, ни помощи. Я не услышал ни одной проповеди на эту тему. (Быть может, такие полезные книжки и существуют, но, к сожалению, мне они на глаза так и не попались.) По правде говоря, я нашел больше понимания среди мирских людей, чем среди христиан: неверующим людям я не боялся рассказывать о своих проблемах, но я не мог произнести ни слова под сводами церкви. Сейчас, к счастью, многое изменилось. Забвение… О, как сладка эта мысль— укрыться где-нибудь, где угодно, там, где бы вас не достала безжалостная рука вашего мучителя! Не думаю, правда, что я когда-либо всерьез намеревался лишить себя жизни. В моей памяти были слишком свежи воспоминания о том, какой разрушительной волной прошло по нам — по мне, по моей семье — самоубийство Ронни. Когда я размышлял об этом, во мне боролись смешанные чувства горя и гнева — гнева на него за то, что он сделал. Как-то раз на конференции одна женщина задала мне вопрос: «Что вы делаете, когда не знаете, что делать?» Мы тогда обсуждали Провидение Божие и то, как исполнять Его волю. Немного подумав, я отвечал ей: «Делайте то, что знаете, как делать». Когда не знаете, что делать, делайте то, что знаете, или, словами Исаии, продолжайте свой путь. Исаия утверждает, что те, кто боится Господа и слушается гласа Его, те продолжают идти, даже когда вокруг сгущается мрак. Данная конструкция в древнееврейском тексте подразумевает, что таково определение истинного раба Божия, Его преданного слуги. Что же делать, когда мы чувствуем, что слова молитвы застревают у нас в горле, когда нам кажется, что Господь заткнул уши и не слышит, когда наши молитвы не затрагивают нашего сердца? Продолжать молиться. В какой-то критический момент моего депрессивного состояния Кай, которая неустанно молилась все это время, пришла в отчаяние: «Я молюсь, и молюсь, и молюсь, но, похоже, в этом нет никакого толка!» «Прошу тебя, продолжай! — сказал я ей. — Со мной все образуется. Твои молитвы обязательно будут услышаны!» Так и случилось. К. С. Льюис испытал то же чувство отчаяния и бессмысленности молитвы во время смертельной болезни своей жены: «Любую молитву и любую надежду может свести на нет осознание того, что все предыдущие молитвы, которые Х. и я возносили Господу, оказались бесплодны, и все надежды, которые мы питали, — ложны. И это были не просто пустые, надуманные нашими собственными желаниями надежды, — нет, они имели подтверждение, даже навязывались нам ошибочными диагнозами, рентгеновскими снимками, необъяснимым облегчением и даже — увы, лишь временным, но казавшимся совершенно волшебным и столь реальным — выздоровлением». Продолжайте идти, продолжайте молиться, читать Писание, благовествовать, ходить в церковь, распевать гимны. К огда не знаете, что делать, делайте то, что знаете. Когда Бог выключает свет Самое опасное во тьме — это наше отчаянное желание видеть происходящее. Это желание часто так велико, что мы сами беремся позаботиться о том, чтобы что-нибудь да произошло. Тьма бывает освящена и ниспослана Богом. Освальд Чемберс сказал, что Господь иногда сознательно лишает нас Своего благословения, чтобы мы научились больше уповать на Него. В первых строках своего Евангелия Иоанн возвещает: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Иоанн 1: 5). Вы знаете, что такое тьма? Это отсутствие света. Исчерпывающее определение, не так ли? Если вы вечером сидите в освещенной комнате и вдруг откроете дверь, наполнится ли комната тьмою? Нет. Тьме не поглотить света. В комнате станет темно, только если выключить свет. Это не ночь прогоняет день. Нет, день уходит, а на смену ему является ночь. В книге Бытие при описании творения сказано: «И был вечер, и было утро: день один». Вы никогда не задумывались над тем, что вечер тоже часть дня, как и утро? Ночь — часть суток. Когда мы говорим о сутках, мы можем сказать «целый день», но мы не говорим «целая ночь». Если тьма существует, она существует потому, что Господь по Своему, одному Ему ведомому желанию, решил удалить свет. Разжигая свой собственный огонь, мы нарушаем замысел Божий. Существуют вещи, которые можно увидеть только в темноте. Когда-то я прочитал удивительные слова Анни Дилард: «Вы не обязаны сидеть на улице в темноте. Однако если вы захотите посмотреть на звезды, вы поймете, что темнота вам необходима. Сами же звезды этого не требуют». Исаия сказал, что всякий, кто ходит во мраке, должен «утверждаться в Боге своем». Это слово в оригинале означает «полагаться на чью-то помощь или поддер­жку». В псалме 22 однокоренное с этим слово переведено как «посох»: «Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня». «Успокаивают», то есть «поддерживают меня». Вспоминаются и Притчи: «Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой» (Притчи 3: 5; выделение мое. — Р. Д.). Когда Господь удаляет от нас свет, Он хочет показать нам, что есть нечто лучшее, чем свет, — вера. «Вы думаете, что имеете память, — нет, это она имеет вас!» Недоумение и обида, которые мы испытали, не получив ответа на важные для нас молитвы, сеют в душе сомнения, имеет ли смысл вообще молиться. Разочаровавшись в каком-нибудь пасторе, мы перестаем доверять им всем, а неблагодарные дети могут сделать нас активными сторонниками использования противозачаточных средств. Поэтому когда нас вдруг подводит Бог, это может стать самым страшным и сокрушительным ударом, и, если не предпринять необходимых в данной ситуации действий, разочарование может перерасти сначала в озлобленность, а затем и в откровенный цинизм. Конечно, лучший выход из положения — это постараться забыть обо всем и продолжать свой жизненный путь. И уверяю вас, недостатка в подобных советах у вас не будет! Поэтому они ничего не стоят. «Прости и забудь» — самый распространенный из них. Что-то не припомню, чтобы в Библии давались такого рода установки, но это не смущает тех, кто с щедростью предлагает их вам. Насколько я понимаю, только Господь Бог может по собственному желанию что-либо забыть. Некоторые обиды, несбывшиеся надежды, убитые мечты, болезненные воспоминания — одним словом, разочарования — невозможно забыть. Так что и не пытайтесь. Мне кажется, лучше всего сделать так. Вместо того чтобы силиться забыть все это, мы должны попробовать вспомнить о чем-нибудь другом. Если не можете о чем-то забыть, предайтесь воспоминаниям. Прежде чем расстраиваться о том, чего ты не можешь иметь, вспомни о том, что ты уже имеешь. Прежде чем скорбеть о том, чего Бог тебе не дал, вспомни о том, что Он тебе уже дал. Господь остался глух к двум очень важным для меня молитвам: об исцелении моей матери и об исцелении моего сына. Это разочарование, которого мне не забыть. Когда вы ищете Божьей помощи в подобных случаях, вам тяжело оставаться объективными. Бесспорно, мы и подумать не можем о том, что Господь допустит смерть наших близких. Но наши мысли не всегда совпадают с замыслом Божьим. Но Божий замысел — лучший из возможных. Как ни крути, но мы вынуждены признать, что нам не всегда известна воля Божия для каждой конкретной минуты нашей жизни. Мы узнаем о ней лишь тогда, когда Он Сам шаг за шагом открывает нам ее. Каждый человек строит свою систему распознавания Божьей воли, но Господь выше и несоизмеримо больше любой системы и любой теории. Мы должны научиться терпению, должны постараться привыкнуть к неопределенности. «Господь обратил это во благо!» В истории Иосифа мы обнаруживаем удивительные слова: «Вот, вы умышляли против меня зло; но Бог обратил это в добро, чтобы сделать то, что теперь есть: сохранить жизнь великому числу людей» (Быт. 50: 19, 20). У меня для вас домашнее задание. Возьмите два листа бумаги и на одном из них составьте список всего того, с чем, по вашему мнению, вам в жизни не повезло. Быть может, вы родились в неполной семье, или в нищете, или с каким-нибудь физическим недостатком, или с оттопыренными ушами. На втором листе напишите все то, чем вы недовольны в настоящий момент и что бы вам хотелось изменить, но вы не в состоянии. Когда вы закончите, перечитайте все с самого начала, приговаривая с каждым пунк­том: «Ты умышлял это во зло, но Господь обратил это во благо!» Поможет ли это вам? Не знаю. Но это сумело изменить мою жизнь. Это борьба до наступления зари. Но заря все-таки наступит! Один из положительных моментов в моих постоянных схватках с депрессией — то, что я теперь знаю, что я способен одержать победу. Эта книга получилась очень личной. Я не задумывал это специально, но вынужден согласиться с Генри Ноуэном, который сказал, что слишком личное зачастую бывает наиболее универсальным. Потому что в глубине души, в самых ее далеких уголках, мы все похожи друг на друга: мы боремся с одними и теми же страхами и желаем одного и того же. И я не исключение. Равно как и вы. «Кто отлучит нас от любви Божьей?» «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим. 8: 28). Я все время ищу подвох в этом стихе. Я перечитал все либеральные комментарии, сравнил все имеющиеся переводы, досконально изучил структуру этого предложения, каждое слово в греческом оригинале в надежде отыскать хоть какую-то неувязку. Я хотел доказать, что на самом деле в этом стихе говорится не о том, о чем кажется. Когда в вашей жизни случается трагедия, вам кажется, что это самое страшное, что могло произойти, вы заплатили справедливую цену и теперь в расчете. Однако на своем собственном опыте я убедился, что это далеко не так. Вам вновь и вновь приходится раскошеливаться, по крайней мере, создается такое впечатление. Смерть Ронни была лишь одной из многих смертей, последовавших за ней, — не всегда физических, но не менее реальных и ничуть не менее болезненных и горьких. И вдруг я осознал всю серьезность и всю глубину этого стиха, который, на первый взгляд, дает слишком громкое и сомнительное обещание. Павел говорит, что если мы любим Бога и призваны Им по Его же соизволению, то все — не кое-что и даже не большая часть, а все — содействует нашему благу. «Знаем», — говорит Павел, и говорит с уверенностью. Это не личные догадки знаменитого апостола. Мы точно знаем, что так и будет. Самая большая опасность при толковании этого стиха лежит в его романтизации, излишнем упрощении. Люди вырывают его из контекста, не замечая, о чем говорится в предыдущих стихах, а они вопиют о страдании. Апостол Павел не утверждает, что все, что случается с христианином, — это однозначно благо. В нашей жизни происходит немало плохого. Но все, что ни случается, все обязательно обернется к лучшему. Никакие несчастья не смогут отвести от нас то доброе, что уготовил для нас Господь. Павел не утверждает также, что Бог устраивает так, что все вокруг нас призвано служить нашему комфорту, здоровью, благополучию и богатству. То самое «все», о котором говорит апостол, не служит земным интересам верующего. То «благо», о котором он говорит, имеет отношение к нашему спасению и отношениям с Богом, Который это спасение дает. Неверно также думать, будто, заявляя, что все содействует ко благу, Павел имеет в виду, что все будет происходить само собой. Так не бывает. Это Господь содействует тому, что все в нашей жизни оборачивается к лучшему. Он управляет нашей жизнью день за днем. И все это делает для «любящих Бога». Для тех же, кто спасения не имеет, ко благу не содействует ровным счетом ничего. Контекст, в котором подается этот стих, необычайно важен. Мне кажется, это самое «все» относится главным образом к «нынешним страданиям» из стиха 18: «Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8: 18). Но рассматриваемый нами стих 28 не только бращается назад к 18 стиху, но и в будущее, к стихам 35-39: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». Понимаете теперь, что меня беспокоило? По словам Павла получается, что все, даже такие вещи, как гонения и смерть, голод и скорбь, могут послужить ко благу тех, кто возлюбил Господа Бога. Он заявляет или, по крайней мере, кажется, что он заявляет, будто Бог в силах сделать так, что все это будет содействовать благополучию Его народа. К. Е. Б. Кранфильд в своем знаменитом и весьма почитаемом комментарии к Посланию к Римлянам пишет: «Первую часть этого стиха мы, соответственно, понимаем так, что ничто в этом мире не может навредить — во всех смыслах этого слова — тем, кто любит Бога. Все, что бы с ними ни случалось, включая даже те ужасные вещи, перечисленные в стихе 35, лишь способствует им на пути ко спасению, укрепляя их веру и приближая их к Господу Иисусу Христу. Причина, по которой это возможно, состоит в том, что все это находится в руках Божьих. Здесь мы видим проявление веры, но веры не в обстоятельства, а в Бога». Власть, сила и могущество Бога столь велики, что даже происки Его врагов и врагов рода человеческого вынуждены подчиняться Божьей воле. А если это так, значит, все мои жалобы на жизнь и ропот против Бога, как бы понятны они ни были, неправомерны. Если это так, значит, я не вправе сердиться и негодовать на несправедливость этого мира. Если это так, значит, те боль и страдания, которые мы с Кай испытали, похоронив взлелеянную мечту, — даже это призвано послужить нам во благо. Если это так, значит, если бы Господь удалил бы из моей жизни хоть одну печаль, одно единственное горе, одно разочарование, я бы уже не был тем человеком, каким являюсь сейчас, каким задумал меня Бог, и мое служение не было бы таким, как того хотел Господь. Если это так, значит, мы можем перешагнуть через все свои страдания и разбитые мечты, через слезы и боль, через могилы близких нам людей и бессонные ночи и, взобравшись на гору пепла, воскликнуть: «Все это Господь обратит нам во благо!» Обратили ли вы внимание на слова Павла о том, что Господь предопределил нам быть подобными не столько образу Божию, сколько образу Сына Его? Этому посвящен весь Новый завет. Христос пришел в этот мир не только для того, чтобы явить людям, каков Собой Бог, но и показать им, каким должен быть человек, настоящий, безгрешный и непорочный человек; показать им, как должно славить Бога и радоваться в Нем вечно. Христос есть Богочеловек — идеальный пример отношений между Богом и человеком. Будучи человеком, Иисус пережил тяготы одиночества, непонимания, голода и жажды, предательства, смерти, боли и унижений, которым нет названия. И однако несмотря на все это Он оставался в союзе с Отцом и братьями Своими. Страдания были частью Его образа, и чрез них Он сделался совершенным. И через Его человечность и Его богообщение слава Божья воссияла. Иисус стал Таким, каким Господь положил быть человеку и какими мы все будем. Мы, призванные по Его изволению и которых Он предопределил быть подобными образу Сына Своего. Замысел Божий исполнится в каждом из нас. Мне вспоминаются прекрасные стихи из 15-ой главы Первого послания к Коринфянам, где Павел пишет: «И как мы носили образ перстного [человека], будем носить и образ небесного… Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (ст. 49-53). А вот слова Иоанна: «Возлюбленные! Мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3: 2). Павел же сказал Филиппийцам, что он уверен «в том, что начавший в вас доброе дело будет совершать (его) даже до дня Иисуса Христа» (1: 6). Господь всегда завершает все Свои начинания. Он позволил Себе отдохнуть на седьмой день творения, не раньше чем завершил все дела Свои в день шестой. В Послании к Евреям сказано: «Совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте» (1: 3). Господь говорит нам, что в один прекрасный день, совершая свой путь, мы вдруг услышим громкий голос и звуки трубные и в одно мгновение преобразимся в образ Божий. Между тем задача всех нас — позаботиться о том, как далеко мы можем пройти по нашему пути. От этого будет зависеть, насколько болезненно мы воспримем это преображение. Некоторые говорят о пришествии Христа с восхищением, но и с опаской, однако мне кажется, это потому, что многие слишком далеки от Его подобия. Только теперь смысл стиха 28 из Послания к Римлянам начинает проясняться. Уже в настоящий момент, в этой жизни, невзирая на все трудности и страдания, если жива в нас надежда, «все» будет способствовать преображению нас в подобие нашего Спасителя. Именно «все», что мы переживаем в нашей земной жизни, Господь использует для того, чтобы взрастить в нас христоподобное сострадание к страждущим, христоподобную любовь к врагам и христоподобное смирение перед волей Отца небесного.

"Темная сторона благодати" Рональд Данн 3-я часть

Бывают в жизни времена, когда все идет исправно и гладко: вы точно знаете во что веруете, и у вас нет ни капли сомнений. Но вдруг обстоятельства поворачиваются таким образом, что вы сталкиваетесь с не менее очевидными, но прямо противоположными фактами. И если вы хотите сохранить вашу веру, вам необходимо каким-то образом примирить непримиримое.

Станет ли кто служить Богу даром?

Когда мы запускаем новый проект для увеличения бюджета, мы говорим людям, что, если они будут платить десятину, Господь обязательно благословит их, Он сделает так, что оставшиеся девяносто процентов послужат им лучше, чем первоначальные сто. Но что если этого не произойдет? Что если все, что у вас останется после того, как вы заплатили десятину, это сумма на десять процентов меньше той, которая у вас была до того? А что если налоговая служба вдруг объявит, что деньги, отданные в церковь или на благотворительность, не будут более вычитаться из ваших доходов?

Когда умер наш сын, мы получили мешки писем, полных сочувствия и слов утешения. Мы их храним и дорожим ими, но мне особенно запомнилось одно из них. Это было письмо от семейной пары, прихожан той церкви, которую я как раз посетил накануне. Первый абзац содержал обычные соболезнования нашему горю, но второй абзац запечатлелся в моем мозгу.

Там было сказано: «Брат Данн, мы знаем, что Вы — человек Божий, что Вы и Ваша жена посвятили свою жизнь служению Господу. Мы не понимаем, как такое могло случиться с Вами» (выделено мною. — Р. Д.).

Они бы поняли, если бы такое случилось с ними, с простыми смертными. Но я-то был на особом счету, я был человек Божий. Они, наверное, думали: «Если такое могло случиться с человеком Божьим, то что тогда грозит таким, как мы?»

«Мы не понимаем, как такое могло случиться с Вами». И знаете что? Я был с ними согласен.

Откровенно говоря, я чувствовал, что не заслуживаю подобного обращения. Мое положение и мой статус должны были быть приняты во внимание. В самом деле, если человек всю жизнь свою положил на служение Богу, он вправе рассчитывать на кое-какие послабления, разве не так? На какие-нибудь дополнительные милости? Или небольшие премии? Какое-нибудь особое отношение при рассмотрении моего дела? Я ведь как-никак дитя Божие! Я посвятил свою жизнь Ему, и Он не должен забывать об этом, когда в очередной раз начнет раздавать людям беды и несчастья. Тогда это будет справедливо.

Справедливости! Это все, что я прошу, Господи! Будь же справедлив! Неужели я слишком многого хочу? Разве это справедливо, что дети наших знакомых растут, заканчивают университет, устраиваются на работу, женятся, заводят детей, в то время как мой сын лежит в могиле? Всего лишь немного справедливости, Господи!

Вера всегда представлялась мне своеобразным буфером, большой и мягкой подушкой, способной смягчать любые удары судьбы. Но когда один из ударов оказался чуть посильнее, когда боль от него проникла в мою веру и пронзила плоть, тогда и появились первые сомнения. Тогда-то я и сделал леденящее душу открытие: оказывается, можно верить Богу и в то же время страдать.

Именно в такие моменты вы начинаете осознавать, какова же в действительности ваша вера, потому что единственное, в чем согласны Бог и дьявол, это то, что вера, основанная на благополучии, неискренна. Так что упрек, который бросил в лицо Господу сатана, вполне правомерен.

Станет ли кто служить Богу, если их ровная и спокойная жизнь вдруг обратится в трагедию? Я употребляю слово «трагедия» в прямом смысле, чтобы не путать с тем, что некоторые богословы называют страданиями. Серьезные страдания (трагедия) — это страдания, которые разлагают, деморализуют и разрушают человеческий дух, а также такие, до причин которых невозможно докопаться, чтобы понять, насколько они заслуженные (например, смерть ребенка).

Иов страдает именно потому, что он хороший человек. Он обнаружил, что можно праведно служить Господу и все равно быть несчастным. Именно поэтому все мучения кажутся ему необъяснимыми: он их не заслуживает!

Если бы Иов был известный грешник, мы бы сказали: «Да, воистину есть справедливость на земле! Старина Иов получил по заслугам!» А был бы он обычный человек, мы бы сказали просто: «Да уж, у Иова был сегодня тяжелый день. Но такова жизнь: одним везет больше, другим — меньше».

Будь Иов дурным, никчемным человеком, дело было бы ясное, но он же был само совершенство… И подобные вещи всегда служили веским аргументом в устах тех, кто отрицал существование Бога. Почему с хорошими людьми случается дурное? Все знают, что добро должно быть счастливо, однако же человеческая нравственность не гарантирует счастья в этой жизни. Равно как и счастье не обязательно способствует нравственной жизни.

Страдания Иова нельзя свести только к потере имения и детей или даже к физической боли, которую он испытывал. Был еще один источник невыразимой муки.

Иов осознал, что та правоверная доктрина, которой он придерживался всю жизнь, оказалась ложной. Его стройная богослов­ская система рассыпалась в прах под давлением неоспоримых фактов.

А бытующая в то время теология была достаточно проста: Бог благословляет праведных и проклинает неправедных. Физические и материальные блага были неоспоримыми признаками расположения Господня. Утрата же здоровья или богатства была неоспоримым признаком Божьего недовольства.

Иов знал в сердце своем, что он чист перед Богом, он не сделал ничего такого, что могло послужить объяснением его невообразимых страданий. Но с ним происходили ужасные вещи — от этого ему было не уйти. Все то, во что он свято верил, что привносило в его жизнь порядок и смысл, что, как ему казалось, он знал о Боге, — все это рассыпалось в пыль в мгновение ока.

А это худшее, что может случиться с человеком. Все мы строим нашу жизнь, опираясь на некую систему взглядов, на веру в то, что в этом мире существует порядок и справедливость, которыми управляет всевышний Творец. И вот когда рушится наша внутренняя крепость, дающая нам ощущение защищенности и безопасности, жизнь наша превращается в бессмысленный хаос, если только нам не удается проникнуть в корень вещей и найти подобающее объяснение происходящему, которое вернуло бы смысл нашему существованию. Во времена Иова таким объяснением был грех.

Возможно, это «нормально» — думать, что все наши страдания обусловлены совершенными нами прегрешениями. Очень многие разделяют эту точку зрения. Однако такие люди становятся на сторону дьявола и трех приятелей Иова, когда советуют нам «веровать сильнее» или «исповедовать свой грех».

Но вернемся к Иову. Когда корабль нашей жизни терпит крушение, когда мы не понимаем, за что нам приходится переносить все эти муки, мы, подобно этому библейскому страдальцу, вынуждены искать новые пути общения с Богом и новые способы размышления о Нем. Будем ли мы и дальше служить Ему?

О Господи Боже! Если бы Ты не безмолвствовал, Иов не страдал бы. И каковы же Твои слова теперь, когда страдаю я? Почему Ты отвечаешь врагу рода человеческого, но не говоришь со мной, чадом Твоим?

Побочный эффект страданий

Я до сих пор благодарен одному моему другу, который сказал как-то, что скорбь отчуждает. Он имел в виду не только то, что я, скорбящий, обособлен от вас, счастливых. Он считал, что разделенная скорбь разъединяет людей, которые делятся ею друг с другом. Несмотря на то что все мы скорбим, мы все скорбим по-разному. Так же как каждая смерть имеет свое лицо, свой характер, так и скорбь по поводу разных смертей различна в своих проявлениях. У каждого человека свой способ и свои сроки, в которые он переживает горе, и никто не вправе судить его. Мне может показаться странным, что вы сегодня рыдаете с утра да вечера, а вчера глаза ваши были сухи, в то время как я вчера обливался слезами. Но мое горе — это не ваше горе.

И еще один момент: мне приходится так отчаянно бороться за то, чтобы вновь вернуться к жизни, что у меня не остается сил протянуть руку помощи вам. И с вами происходит то же самое. Только некто нескорбящий в данный момент может помочь нам обоим. Только радостные и счастливые люди могут сказать: «Давайте соберемся вместе!»

Недавно мы с Кай ужинали в ресторане с одним нашим знакомым пастором и его женой. Эта женщина в последние годы страдала тяжелой формой маниакальной депрессии. В ходе разговора выяснилось, что тяжесть ее болезни усугублялась отношением к ней друзей и коллег. Подобно многим жертвам этой болезни, она несла на плечах двойной груз: ей приходилось не только мириться со своим недугом, но и терпеть насмешки и отчуждение со стороны окружающих. Я, помнится, читал где-то, что клеймо позора, которое навешивается на душевнобольного человека, является наиболее деструктивным фактором при лечении этой болезни и замедляет процесс выздоровления. Я также помню, как за пару недель до самоубийства сына меня пригласили участвовать в конференции, которую проводил один известный по всей стране христианский психолог. Однако после того, как Ронни покончил с собой, я больше не получал никаких приглашений.

Пока Кай слушала, как жена нашего знакомого пастора делилась с нами различными, зачастую довольно странными, эпизодами из своей жизни, связанными с протеканием ее болезни, она все время кивала головой и повторяла: «Да-да, с Ронни происходило то же самое. Да-да, Ронни поступал точно так же!»

И вдруг эта бедная женщина вскочила на ноги и, задыхаясь от радости и облегчения, вскричала: «Вы меня понимаете! Боже, вы понимаете!»

Я был потрясен, увидев, как мало ей было надо. Мы не давали ей никаких советов, не предлагали никаких ответов на ее проблемы, да она их и не просила; все, что ей требовалось, — это немного понимания, и, когда она нашла его, она уже не была одинока.

Ей просто сказали: «Я вас понимаю».

Иову не так повезло в этом смысле.

Любые страдания, как правило, отчуждают людей друг от друга — неважно, нравственные ли это страдания или физические, ребенок ли это, сбившийся с пути, рассыпающийся брак или разоряющееся предприятие.

Иногда отчуждение появляется потому, что Господь входит в нашу жизнь необычным, совершенно неожиданным, нетрадиционным способом. Столь необычным и столь нетрадиционным, что окружающие видят в нем лишь кару Господню, наказание Божие. Вычислив со временем схему, по которой чаще всего действует Бог, когда эта схема вдруг не срабатывает в жизни какого-нибудь человека, люди делают только один вывод, ибо все они обладатели узкого мышления.

Подобно друзьям Иова, для того чтобы оправдать собственные взгляды, мы готовы усомниться в непорочности страдальца.

Итак, Иов оказался на куче пепла, сделался изгоем.

Отчуждение ведет к одиночеству. Джозеф Конрад сказал, что люди должны страдать, как спят, — сами по себе. Всем известно, что одиночество — это самое тяжкое испытание для человека, и именно оно причиняет страждущему больше всего боли.

Но самое ужасное ощущение одиночества возникает не от того, что вы чувствуете себя отверженным семьей, друзьями или обществом, а оттого, что вы чувствуете себя отвергнутым Богом.

Во время смертельной болезни своей жены и связанных с этим терзаний и непонимания путей Господних К. С. Льюис писал: «Самое страшное не то, что я почти готов потерять веру в Бога, а то, что я боюсь поверить в ужасные вещи о Нем. Я не боюсь подумать: «Так, значит, нет все-таки Бога!», я страшусь мысли: «Так вот какой на самом деле Бог! Пора расстаться с иллюзиями…».

На воскресных службах мы игнорируем псалом 87, потому что его слова слишком печальны и удручающи.

Но они из реальной жизни.

Я знаю, что они из реальной жизни, потому что так сказано в Библии, потому что я сам прошел через все это, потому что каждое воскресенье я утешаю и успокаиваю десятки верующих, которым тоже знакомы эти чувства и которые с легкостью могли бы сказать: «Тьма стала мне близким другом».

Они изгои, потому что у них духовные проблемы. Они как позорное пятно на здоровом теле благополучной церкви. Они с неохотой и опаской говорят о мраке, царящем в их душе, боясь услышать все те же знакомые до боли увещевания: «Соберитесь!», «Исповедуйте грех свой!», «Умрите для себя и своих желаний», «Распните свою плоть», «Подсчитайте-ка благословения, которым одарил вас Господь» или «Скажите спасибо, что у вас не рак!»

Мне даже кажется, что некоторые были бы не прочь обменять тьму в своей душе на рак, по крайней мере тогда они смогли бы открыто говорить о своей боли, взывать о помощи и получать поддержку и сочувствие от окружающих.

Описывая свои чувства, которые испытал после смерти жены Мартин И. Марти в книге «Крик в пустоту» говорит о зиме в своем сердце, о том нещадном холоде, который сковал его душу, когда он почувствовал боль и узнал смерть. В его сердце зияла пустота. «Зимний мороз наполняет то пространство, в котором раньше жила любовь, но теперь она умерла или стала чужой… Но пустота может появиться и тогда, когда от вас удалился Господь, когда у вас не осталось ничего святого, когда Бог безмолвствует».

По словам М. Марти, зима в душе имеет не меньше прав на существование, чем лето или весна, однако она не находит столь же горячей поддержки и понимания с нашей стороны, как последние. В настоящее время считается, что единственно приемлемым состоянием души может быть только яркое и светлое духовное лето.

Мне кажется, что многие «летние» христиане скрывают у себя в груди «зимние» сердца. Они отрицают реальную действительность и называют это верой. Но они никогда не признаются в этом, иначе им грозит исключение из рядов «Сообщества восторженных».

И здесь возникает вопрос: станет ли кто служить Господу в одиночестве? Или, выражаясь более прямолинейно: останусь ли я верным Богу, даже если мне покажется, что Он покинул меня? Может ли кто-нибудь служить Богу, когда жизнь его рассыпается в прах?

Думается, Тейяр де Шарден был прав, когда сказал: «Радость — это не отсутствие страданий, а присутствие Бога».

Но небеса молчат. Те, кто впервые читает книгу Иова, иногда удивляются, почему же Господь так и не объяснил Иову, за что тому пришлось мучиться. Даже когда все уже было позади, Иов не узнал ответа. Ему не сообщают о том разговоре, который произошел между Богом и сатаной. Он так никогда и не узнал о заключенном на небесах пари.

Многие люди завершают свой земной путь и умирают, так и не узнав, почему трагедия оборвала их жизни. Если бы только Господь сказал хоть слово! Все, о чем я прошу, Боже, — получить хоть малейшее представление о том, почему все это происходит? Я бы справился со всем этим, если бы Ты заговорил со мной. Хотя бы намекни, Боже, хотя бы намекни!

Но, как и Иову, всем нам приходится выучить один и тот же урок: Господь не обязан нам ничего объяснять. Это людям нужна юридическая система; Богу она не нужна. Господь устанавливает нормы поведения человека, но Он не обязан следовать им, если только Сам не примет такое решение.

Но в конце концов Господь нарушает молчание. Наконец-то Он отвечает! Давно пора! Спустя тридцать семь глав, мы, наконец, можем услышать и Его версию происходящего. Давайте послушаем. Господь говорил Иову из бури: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты отвечай Мне» (Иов 38: 2, 3).

В свободном переводе это означает: «Иов, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что с тобой происходит. Так что приготовься, тебе предстоит ответить на пару вопросов, сынок».

У меня создается впечатление, что все пошло не совсем так, как рассчитывал Иов, но, по крайней мере, Бог заговорил. «Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь. Кто положил меру ей, если знаешь? Или кто протягивал по ней вервь?» (Иов 38: 4, 5).

Бог не отвечает на вопросы, а Сам задает их! Все, что Он говорит, совершенно не относится к делу и не имеет касательства ко всему происходящему. Бог здесь похож на недобросовестного судью, который задремал во время процесса и все прослушал.

Что же говорит Господь? Он говорит, что Он вправе делать то, что делает. Только Бог, который создал и наполнил этот необъятный мир, имеет право царствовать в нем и оценивать, насколько хорошо Он с этим справляется.

И это самое главное и, пожалуй, самое трудное препятствие на нашем пути постижения истины. И пока мы не разберемся с этим вопросом, мы не научимся противостоять ударам судьбы.

А напоследок автор книги Иова делает еще одно важное замечание: у Бога есть для нас награда. Мне очень нравятся эти слова: «И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние». Я думаю, всем нам Господь уготовил подобный финал. Он всегда приберегает хорошее вино под конец.

И последнее. Господь сказал Елифазу, что гнев Его был на нем и на друзьях его за то, что они говорили о Боге неверно, и велел им принести за себя жертву. «Раб Мой Иов помолится за вас, и тогда Я приму жертву вашу, чтобы в гневе Моем не отвергнуть вас за ваши неправедные слова».

Удивительный момент: те, кто сильно страдает, могут спасать других.

"Темная сторона благодати" Рональд Данн 2-я часть

Бывают в жизни времена, когда все идет исправно и гладко: вы точно знаете во что веруете, и у вас нет ни капли сомнений. Но вдруг обстоятельства поворачиваются таким образом, что вы сталкиваетесь с не менее очевидными, но прямо противоположными фактами. И если вы хотите сохранить вашу веру, вам необходимо каким-то образом примирить непримиримое.

Молчание небес

Когда долгожданное, горячо молимое чудо не происходит, когда нас никто ни от чего не избавляет, нас начинает мучить, лишая покоя и сна все тот же стародавний вопрос «почему?».

Альбер Камю выразил желания многих, когда сказал: «Я хочу, чтобы мне все было объяснено, или я не хочу ничего. И разум бессилен, когда он слышит, как вопиет сердце. И ум, который движим этой настойчивостью, ищет и не находит ничего, кроме противоречий и бессмыслицы… Если бы только хотя бы один человек мог сказать: «Мне все ясно», тогда все были бы спасены».

Давайте посмотрим правде в глаза: жизнь — штука несправедливая. Наш мир преисполнен несправедливости. Каждый день мы сталкиваемся с мелкими силами и вселенской мощью человеческого существования, этими «темными тайнами жизни». Мы не можем не задаваться вопросом, почему все происходит именно так, а не иначе. «Такое простое слово «почему» — это не поток речи, не фраза; оно состоит всего лишь из шести букв, однако оно способно нанести смертельную рану человеческой душе». Этот вопрос печален, неизбежен и в то же время обычен.

Задавая его, вы не открываете Америки, он был отлично знаком страждущим всех времен, он был их заклятым врагом. В псалме 36 автор говорит о «ревности злодеям и зависти делающим беззаконие», о «ревности успевающим в путях своих, людям лукавящим». А в псалме 72 псалмопевец восклицает: «Я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых».

Сколько раз я служил на похоронах молодых христиан, прекрасных отцов и матерей, которые были вырваны из жизни внезапно и жестоко. Сколько раз я задумывался над правильностью этого мира, где столько злых и бессердечных людей остаются жить невредимыми, не зная горя.

В 1972 году я подарил своей жене на Рождество золотые часы. На крышке была выгравирована надпись: «Дорогой Кай, с любовью, 1972 “Замечательный год”».

Тогда я еще не знал, что это будет наш последний замечательный год на довольно долгое время.

В начале 1973-го у нашего пятнадцатилетнего сына Ронни ни с того ни с сего, как нам тогда показалось, начались перепады в настроении. Он очень изменился, стал другим человеком. В школе его дела пошли “под гору”, он сделался угрюмым и непредсказуемым. Сегодня он чувствовал себя счастливейшим на свете, а назавтра вдруг становился злобным, неразговорчивым, раздражительным и грубым; но на следующий же день корил себя за свое вчерашнее поведение.

Мы ломали голову, что же случилось и что на самом деле творится с нашим сыном. Сначала я подумал, что у него духовные трудности, но в течение последующих трех лет, невзирая на наши непрестанные молитвы и все усилия, которые мы прилагали, положение только ухудшалось.

После попытки самоубийства мы поместили его на две недели в психиатрическую лечебницу на обследование. Ему поставили диагноз «маниакальная депрессия», т. е. расстройство в поведении, вызванное химическим дисбалансом в крови, что и делало его глубоко несчастным и подавленным. Болезнь его была биполярной, что означало, что настроение его колебалось между радостной приподнятостью и мрачным отчаянием.

Врач прописал ему новое чудодейственное лекарство литиум, а также стелацин и элавин. Ронни сразу же стало намного лучше. Одно из моих самых ярких и счастливых воспоминаний — момент, когда он понял, что не его вина в том, что он так себя ведет, что причина тому — его болезнь.

Воодушевленные осознанием того, что диагноз поставлен и исцеление возможно, мы с Кай молились с большой верою. У нас не возникало сомнений в том, что Господь спасет нашего мальчика. Нам казалось, что мы услышали от Бога это обетование. Я знал, что в один прекрасный день Ронни пойдет по моим стопам, станет пастором и посвятит свою жизнь служению Богу. Кошмар был позади. Это был август 1975.

Три месяца спустя, в День благодарения, Ронни покончил с собой.

Доктор предупреждал нас, что больные этой болезнью зачастую перестают регулярно принимать лекарства, как только начинают чувствовать себя хорошо, считая это излишним или попросту забывая принимать их. Однако химический баланс в крови — вещь настолько деликатная, что пропуск даже одной дозы может привести к трагическим последствиям. Каждое утро Кай давала ему дневную норму таблеток с собой в школу (ему не разрешалось приносить туда целую баночку). Несколько раз, разбирая грязное белье, она находила лекарство забытым в кармане рубашки.

Холодным серым декабрьским днем друзья и родственники собрались у серого гроба, чтобы похоронить то, что осталось от восемнадцати лет смеха и слез, трехколесных велосипедов и бейсбольных бит, боли и надежды, детских шортиков и уроков вождения. Когда гроб скрылся в могиле, вместе с горстью земли я бросил туда всю свою прежнюю жизнь легких ответов и незаданных вопросов, кроме одного единственного — «почему?». Я до сих пор пытаюсь избавится от него.

Помимо естественной при данных обстоятельствах боли невосполнимой утраты, прошедшие через подобные несчастья люди несут на себе двойной груз переживаний: им приходится бороться не только со своими истерзанными чувствами, но и с осознанием собственной вины и неспособности предотвратить самоубийство дорогого им человека.

Известный психиатр Сью Чанс после того, когда ее сын лишил себя жизни, написала такие горькие слова: «Меня тогда неотвязно преследовала одна мысль: «Чтобы действительно ощутить себя неудачником в жизни, нужно пройти через самоубийство собственного ребенка». Это ужасно — потерять свое дитя, и я искренне сочувствую всем родителям, которых постигло это горе, но то чувство вины, которое гложет вас за то, что вы не смогли «вовремя» вызвать врача, что не сумели уберечь его от рака или пьяного водителя, не идет ни в какое сравнение с разъедающим душу жестоким пониманием того, что ваш ребенок не выдержал жизни, которую вы ему подарили».

Но кроме всего этого было нечто такое, что делало смерть Ронни еще более невыносимой для меня. Дело в том, что несколько моих близких друзей тоже ощущали на себе трудности переходного возраста своих чад, у некоторых дети были даже арестованы за употребление наркотиков. Связанные общими переживаниями, наши семьи образовали своеобразное братство, союз людей, молящихся друг за друга с верою, что Господь вознаградит нас за рвение и внемлет нашим мольбам.

Ронни оказался единственным, кому это не помогло. Создавалось впечатление, что в то время как Бог улаживал дела наших друзей, на наши молитвы Он не обратил никакого внимания. Признаюсь откровенно, мне было очень тяжело радоваться вместе с другими родителями, когда их блудные дети возвращались под отчий кров. Однажды я даже не поднял трубку, потому что знал: это звонит мой друг, чтобы сообщить мне, что их мальчик вернулся домой. Я не желал слышать о спасении чужого сына.

Поначалу я пытался быть «духовным» и «побеждающим». Я старался не задавать Богу вопросов. Я «за все благодарил», я воздавал «хвалу Господу», как примерный католик воспевает «Аве Мария» или язычник совершает обряды умилостивления своего божества. Но дни перетекали в недели, недели — в месяцы, и я знал, что Ронни никогда не вернется домой. Я чувствовал себя обманутым и преданным. А когда шок от случившегося, который немного притуплял мою боль, прошел и я отчетливо ощутил реальность смерти, она накрыла меня тяжелым черным туманом. И тогда весь мой доселе сдерживаемый гнев, вся моя горечь и обида вырвались наконец наружу в отчаянном вопле: «Почему, о Боже?!», и это походило скорее на обвинение и упрек, нежели на простой вопрос. В древнееврейском языке слово «почему», наиболее часто употребляемое в псалмах, обозначает «вопль одновременно и горечи, и протеста, в него вкладывается вся суть страданий человека, который представляет их Богу на рассмотрение. Это слово содержит в себе несколько вопросов: для чего, по какой причине и до каких пор Господь будет молчать. Подразумевается также, что эти страдания несправедливы».

Но на все мои вопли, мольбы и угрозы я получил в ответ лишь гробовое молчание, вызывающее трепет и безмолвие небес.

Я твердо убежден, что скорбь и страдания — вещи глубоко интимные, поэтому я воздерживаюсь описывать здесь все подробности того ада, через который мне пришлось пройти. Я вовсе не похваляюсь своим горем в надеже снискать ваше сочувствие. В том, что я испытал, нет ничего уникального и неповторимого. Очень многие терпели поражение в подобных и более тяжких битвах. Так зачем же я вообще затеял рассказывать эту историю? Думаю, я это сделал и для самого себя, и, не в меньшей степени, для вас.

Вильям Миллер очень точно подметил один важный момент: «Потребность во что бы то ни стало получить хоть какой-нибудь ответ в человеке настолько сильна, что, если нам не будет дано конкретное заключение, разумное объяснение или причина того, о чем мы спрашиваем, мы придумаем их сами. Возможно, они не будут иметь никакого смысла в глазах стороннего наблюдателя, но они утолят нашу собственную жажду. По правде говоря, большинство так называемых «ответов», которые изобретают люди посредством умозаключений и рассуждений, на деле является не более чем эвфемизмом или банальностью. Так или иначе, но они удовлетворяют наше желание все объяснить, а потому помогают нам быстрее смириться с утратой».

Наше поколение живет по девизом: «Люди имеют право знать». Мы требуем объяснения всему и вся. Конфиденциальность является пережитком.

Однако в то время как журналисты, законодатели и всевозможные прорицатели живут и действуют по этим принципам, Господь следует Своим. Он опирается не на «право знать», но на «потребность знать».

Так что же такого сверхъестественного, таинственного и целительного в понимании причин происходящего? Приведу вам несколько аргументов.

Почему существует добро?

По мере развития цивилизации на смену обрядам и алтарям пришли наука и техника. Мы обожествили машины и доверились им безоглядно. Но со временем мы пришли к печальному заключению, что машины тоже не безупречны и могут ошибаться. Они ломаются, а с ними рушится и наше доверие.

В попытке восстановить утраченную власть над собственной жизнью мы вновь вернулись к забытым обрядам и алтарям (не обязательно именно к христианским), а некоторые — даже к молитве и вере. Для многих людей молитва и вера не являются средством исполнения Божьей воли, они лишь инструменты для управления собственной жизнью. Успешное с ними обращение, по нашим представлениям, дает нам возможность отрешиться от перипетий земного существования, и нередко методы, к которым мы прибегаем в желании использовать эти орудия в свою пользу, немногим отличаются от методов первобытного человека.

Все дело в том, что мы требуем, чтобы мир был полон порядка и подвластен контролю. Любое событие должно иметь логическое объяснение. Если не заводится машина, значит, кончился бензин или сел аккумулятор. Если в доме погас свет, значит, либо неполадки на линии, либо мы не оплатили счет. В случае, если мы никак не можем выздороветь, шаман или религиозный целитель проницательным взглядом определит, что истинная причина нашей болезни — тайный грех или маловерие.

Нам необходимо логическое объяснение, стройное и обоснованное, без сучка и задоринки. Жизнь — это не просто игрушка в чьих-то неведомых потусторонних руках, не просто бессмысленная вспышка в глубинах вселенной. Наше существование или смерть не зависит от переменчивой фортуны. И такой взгляд на мир придает нам уверенности в завтрашнем дне и предохраняет нас от безумия. Но безответное «почему?» угрожает разрушить наш карточный домик, столь прочный на вид.

И еще один момент. Если бы мы нашли логическое объяснение происходящему, мы могли бы предотвратить повторение трагедии. Зачем этому кошмару случаться вновь, тем более снова с нами? Чуть позже мы разберем случай, описанный в Евангелии от Иоанна, когда Иисус исцелил слепого. Если вы помните, ученики тогда спросили Христа, чьи грехи навлекли на этого человека такой страшный недуг: родительские или его собственные. Меня всегда занимало, что побудило их задать подобный вопрос. Должно быть, за ним стояло нечто большее, чем простое богословское любопытство. Возможно, у них в голове мелькнула мысль, что если бы они узнали, какой грех может вызвать у человека слепоту, то смогли бы избежать его в будущем. И уж от чего — от чего, а от слепоты они были бы надежно застрахованы.

Быть может, действительно, наше страстное желание знать причины происходящего продиктовано лишь нашим страхом, что подобное может произойти и с нами. У меня нередко создавалось впечатление, что зачастую, когда люди молятся о чьем-нибудь исцелении, на деле они молятся о своем собственном. Мы как бы устраиваем проверку: если Господь дарует выздоровление этому несчастному, возможно, Он так же поступит и со мной. Это поддерживает нашу надежду на то, что мы можем слегка оттянуть наступление неминуемого. Вся наша жизнь держится на этой молитве.

Возможно, именно об этом думали друзья Иова, когда утешали его. Варрен Вирбс пишет, что состояние Иова угрожало их душевному спокойствию: «То, через что ему пришлось пройти, ставило под сомнение обоснованность их такой гладкой и ясной теологии… То, что случилось с Иовом, вполне могло произойти и с ними самими! Их не очень-то беспокоил Иов со всеми своими неприятностями. Их главной заботой было не просто утешить страдающего человека, а избавиться от проблемы как таковой».

Люди, подобные Иову, вызывают у окружающих чувство неловкости. Непрестанные муки этих несчастных ведут к сбою в нашей безупречной богословской машине и заставляют выдумывать объяснения неполадкам, изобретать исключения из правил. И на это у нас фантазии хватает.

Спрашивая «почему?», мы стремимся обрести душевное равновесие. Вопрос «почему именно я?» предполагает, что допущена несправедливость, требующая исправления. «Вопрос «почему именно я?» делает упор на случайность всей ситуации, на некую нечестность по отношению к нам. Он помещает человека в пучину хаоса».

Практически никто не спрашивает себя: «А почему не я?» Некоторые, может быть, приходят к этой мысли, но чуть позже, не в самом начале. Какое бы несчастье с нами не приключилось, мы его, конечно же, не заслужили; мы просто случайно проходили мимо, и нас настигла шальная пуля. Когда с нами происходит что-нибудь хорошее, мы не терзаем себя лишними вопросами, нет, — это бывает только в случае несчастья. Врач-психиатр М. Скотт Пекк подметил следующую особенность: «Странное дело. Сколько раз мои пациенты и знакомые задавали мне один и тот же вопрос: «Доктор Пекк, почему в мире существует зло?» И никто за все эти годы не спросил меня: «Почему в мире существует добро?».

Мы никогда не подвергаем сомнению хорошие события, только плохие. Мы не поражаемся, насколько благ Господь, мы принимаем это как должное. Несчастья нас удивляют, а удачи нет.

И хотя обретение заветного ответа на это сакраментальное «почему?» ничего уже не исправит, оно, по крайней мере, восстановит наше уязвленное чувство справедливости, которая, как мы верим — или, скорее, отчаянно желаем верить — заложена в саму основу Божьего творения. Ведь если мир действительно создан Богом, то он должен покоится на принципах справедливости и равенства. Это было бы логично. «В конце концов, — пишет Джеймс Креншоу, — тот, кто повелел этому миру быть, обладает достаточным запасом силы, чтобы сохранять его в порядке и равновесии. Недаром мудрецы разных эпох вновь и вновь возвращались к идее неразрывной связи творения и справедливости».

Верить во всемогущего и вселюбящего Бога — значит верить в то, что Он участвует во всем происходящем, но, когда вдруг случается что-то плохое, Его светлый облик немного меркнет.

Если Бог — Владыка мира, мы вынуждены признать, что именно Он сделал так, чтобы это произошло, или позволил этому произойти, что подразумевает, что в обоих случаях Он мог это предотвратить. И для страждущего разницы между двумя нюансами нет никакой. Мы вторим Аврааму: «Судия всей земли поступит ли неправосудно?» (Быт. 18: 25) или Гедеону: «Если Господь с нами, отчего постигла нас все это?».

В своей книге «Когда боги молчат» Корнели Миско пишет об ужасах Освенцима и задает леденящий душу вопрос: «Человек может по-прежнему «верить» в Бога, Который позволил всему этому случиться, но как он после этого может с Ним разговаривать?».

Пережив опустошительную трагедию, пытаясь собрать воедино осколки нашей веры, мы вызываем Бога на ковер и требуем от Него объяснений — и пусть Он только попробует не предоставить нам достаточно веских обоснований того, что сделал! Но мы забываем, что Бог — это Бог, и Он не обязан отчитываться перед нами за Свои поступки.

И наконец, наш последний и, пожалуй, самый обоснованный повод задаваться вопросом «почему?»: мы не можем жить в догадках. Этот компьютеризированный, «телевидеонизированный» век провозгласил, что никаких тайн больше нет, они просто недопустимы. Все в этом мире должно быть разобрано на части, отправлено на рентген, сфотографировано, идентифицировано и классифицировано. Когда мы задаем свой привычный вопрос, все, что нам нужно, — это получить простое, незатейливое объяснение случившемуся, чтобы не ломать себе голову над какими-то досадными загадками.

Поэтому неудивительно, что такой небывалой популярность пользуется движение сторонников «евангелия процветания». Оно предлагает простой ответ на любой вопрос и легкое решение сложнейших задач. Мы освобождаемся от столь обременительной обязанности — мыслить самостоятельно. Мы приходим на все готовенькое. Люди требуют ответов, требуют гарантий, им нужен вождь, исполненный уверенности, который скажет: «А я все знаю, и я вам объясню!». Воля и власть Божьи пойманы, как бабочка в сачок, тем, «кто знает, что здесь к чему», и помещены в рамки нехитрой инструкции для пользователя: «Нажми, потяни — щелк — ответ получи!»

Но тайна остается. И, как сказал Габриэль Марсель, «странно как-то получается, но, похоже, именно страдания способны привнести в нашу жизнь духовный смысл и менно потому, что таят в себе бездну непостижимого и неразгаданного».

Захлопнутая дверь

Но однажды, когда я мучительно боролся со своими переживаниями, меня вдруг посетила мысль: «А что, если я задаю неверный вопрос?» Эта мысль не давала мне покоя: ответа на вопрос «почему?» не существует вообще, потому что это не правомерный вопрос. Глупо надеяться отыскать правильный ответ на неправильный вопрос, а, по моему глубокому убеждению, мы именно этим и занимаемся.

Я потратил многие месяцы, проштудировал от корки до корки всю Библию и другие самые разные источники в поисках спасительных объяснений. У меня набралось их с десяток. Но, даже имея десять возможных вариантов ответа, мой вопрос так и оставался вопросом. Точнее, более верным будет сказать, что ни один из доводов не был в полной мере исчерпывающим. Боль не унималась.

Недавно я беседовал с одним отцом, чей сын погиб при трагических обстоятельствах. Оглядываясь назад, на то, что произошло тогда и каковы оказались последствия, он обнаружил, что нет худа без добра: несколько его родственников пришли к Христу.

«Но этого мало! — воскликнул он вдруг. — Этого мало!»

Кто вправе спорить с этим человеком? Что может утешить несчастную мать, чья дочь была изнасилована и убита? Только возвращение ее девочки домой живой и невредимой. Можно возражать, и не без оснований, на то, что смерть ребенка способна послужить во славу Господу, но простим раздавленных горем родителей за их горький упрек: «Пусть Бог зарабатывает Себе славу в другом месте! Верните нам наше дитя!» Я надеюсь на это прощение, поскольку и с моих уст слетали эти слова.

Я уверен, что, когда мы сами шагнем в вечность и пелена неведения спадет с аших глаз, мы согласимся со всем, что совершил в нашей жизни Господь. «Да, — скажем мы, — это было действительно к лучшему. Теперь я это понимаю». Мы будем довольны и не станем жаловаться и роптать. Однако по эту сторону бесконечности один маленький ответик стоит дюжины ответов на небесах.

Следовательно, «почему?» — вопрос неверный, поскольку он в конце концов ничего не решает. Поэтому когда окружающие в порыве искреннего желания утешить нас начинают навязывать нам свои объяснения, мы можем остановить их словами древнего страдальца: «Как же вы хотите утешать меня пустым? В ваших ответах остается одна ложь» (Иов 21: 34).

К. С. Льюис делится результатами своих поисков недостижимого ответа: «Так где же Бог? Больше всего меня беспокоит следующее: когда вы счастливы, очень счастливы и не ощущаете острой потребности в Боге, стоит вам обратиться к Нему со словами благодарности и хвалы, как вы будете приняты Им с распростертыми объятиями. Но как только вы оказываетесь в беде, когда у вас не осталось никакой надежды, пойдите к Нему, и что будет? Дверь захлопнется у вас перед носом, и вы услышите, как один за другим запираются засовы. А затем — тишина. Вам остается только развернуться и уйти».

Наша ошибка заключается не в том, что мы не находим верных ответов, а в том, что мы задаем неверные вопросы.

Но по мере того, как углубляются наши знания о Боге и укрепляются наши с Ним отношения, мы начинаем больше доверять Ему; а чем больше мы Ему доверяем, тем меньше становится наше желание все понять. Осознав эту простую истину, мы можем обрести, наконец, долгожданный покой.

Иными словами, не Бог в ответе за то, в каком состоянии пребывает человек, но скорее, человек может быть спасен великими делами Божьими, в которых проявляются Его милость и Его могущество. И это ключевой момент истории со слепцом: здесь требуются не ответы на вопросы, а конкретные действия.

«К человеку нельзя относиться как к ростому орудию в руках Божьих, ибо он является живым проявлением милости Господней. Человеческие страдания — это не повод и не специально приготовленная почва для сотворения чуда, хотя, если мы посмотрим на вещи с божественной точки зрения, мы вынуждены будем признать существующую зависимость всех и вся от воли Божьей».

Таким образом, вопрос по-прежнему остается без ответа, поскольку главным становится не то, откуда все это свалилось нам на голову, а то, что же теперь делать. Более важным становится не просто обнаружить и вскрыть наши переживания, но увидеть, как Господь действует среди этого хаоса. Филипп Янси очень верно отметил: «В Библии главный акцент ставится не на попытки заглянуть в прошлое в надежде выявить, причастен ли к нашим страданиям Бог, чтобы немедленно обвинить Его в этом… Скорее, Писание призывает нас смотреть вперед в ожидании того, как Господь разберется с трагическим, на наш взгляд, положением вещей».

Христос отвечал Своим ученикам: «Сей человек рожден слепым». Это непреложный факт. Старания понять, почему так произошло, ни к чему не приведут.

И данная мысль еще более усилена в Евангелии от Луки: «В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук. 13: 1-5).

Этими словами Христос снимает камень с души многих верующих. Он ясно говорит, что люди, павшие от рук жестоких правителей, подобных Пилату, или погибшие в нелепой катастрофе, подобной той, что произошла в Силоаме, умирают не от руки разгневанного Бога.

Однако, исключив версию о суде Божьем, как причине всех этих несчастий, Христос тем не менее не объясняет, почему все-таки они стали возможными. Не желая вступать в пространные дебаты с окружающими, Господь Иисус говорит им, что Он пришел для того, чтобы исполнить волю Отца Своего. Так что вместо того, чтобы печься о необъяснимых тайнах вселенной, людям следовало бы позаботиться о собственной душе.

Христос не стал отвечать на вопрос о причинах человеческих страданий, потому что это не главное. Главное — это как мы воспринимаем наши несчастья и какие уроки из них извлекаем. Ганс Кюнг пишет: «Христос прекрасно знал о всех людских страданиях, об их боли и скорбях. Но перед лицом довлеющего зла Он не давал ему никаких философских или богословских оправданий, никакой теодицеи… Это не какой-то далекий, зловещий и недосягаемый Бог, это Бог, близкий в Своей непостижимой благости, Который не дает пустых обещаний на будущее и не клянется рассеять поглотившую нас тьму от осознания суетности и тщетности нашего существования. Напротив, среди этой тьмы, суеты и нищеты Он дает нам хрупкую надежду».

«Почему именно я?» — вопрос глупый, поскольку он ничего не решает. Не осознав этого, мы не сможем задать верный вопрос. А этот верный вопрос был задан Самим Иисусом: «Что теперь?» Он преображает наши страдания, превращая их из случайного и необъяснимого стечения обстоятельств в живую и действующую часть единого замысла великого Бога.

«Бог конечной цели»

Вопрос «почему именно я?» сужает наше восприятие действительности исключительно до понимания «несправедливости» наших несчастий. «Он погружает человека в хаос. Он уничтожает в человеке способность к смысленному существованию… Он подразумевает, что человек не только единое целое тело, но и раздробленный мятущийся дух».

Вопрос же «что теперь?» позволяет нам разорвать эти стягивающие нас путы и увидеть самих себя не в качестве беспомощной жертвы, но как объект внимания Божьего. Гельмут Тилике называет Господа «Богом конечной цели». Комментируя ответ Христа на вопрос Его учеников, Тилике пишет: «Это не значит, что Христу нечего сказать. Он просто говорит людям, что они неверно формулируют вопрос… Таким образом, отказавшись отвечать, Христос помогает нам избавиться от постоянных жалоб и неудовольствия по отношению к Богу, а также от того вреда, который тем самым мы наносим себе… Он учит нас задавать осмысленные вопросы. Он учит нас не спрашивать «почему?», но спрашивать «для чего?».

Вопрос «что теперь?» выводит нас из транса, в который погружает нас жалость к самим себе. Люди — это существа эгоистичные, все их интересы сводятся исключительно к собственной персоне. Мы сами себе точка отсчета и система координат. Мы создали новые небеса и новую землю, а себя поместили в самый центр, и эта «эгоцентричная структура» ограничивает наше мышление рамками нашей личной маленькой вселенной.

Волна жалости к самим себе захлестывает нас и разбивает вдребезги. Она обволакивает сознание и искажает наше восприятие — себя, окружающих, Бога. Жалость к самому себе делает человека озлобленным, желчным и циничным.

В связи с этим небезынтересно будет обратиться к опыту, который в сражениях с вопросом «почему именно я?» приобрел заболевший раком Джори Грэм: «Для того чтобы не впасть в хроническую депрессию и не испытывать гнева от собственного бессилия, нам нужно отказаться от тщетных попыток отыскать наконец ответ на вопрос «почему именно я?» и смириться с тем, что у нас обнаружен рак: «Да, я болен. Что теперь делать?» Столь решительный шаг придаст осмысленность и значимость остатку нашей жизни, невзирая на физическую боль, разочарования и страх».

Когда мы спрашиваем: «Что теперь?», мы переносим свое внимание с самих себя на Бога и на то, что Он собирается совершить в нашей жизни. А Он действительно собирается кое-что совершить. Но нам никогда не увидеть этого, если наши глаза будут обращены на самих себя.

Вопрос «что теперь?» не только спасает нас от погружения в пучину жалости к самим себе, он еще и дает нам что-то, на что можно надеяться. «Что теперь?» означает, что мы все еще движемся, развиваемся, растем. Иными словами, у нас есть будущее. А значит, наша жизнь еще может наладиться. И это очень важно, ибо нет ничего более беспросветного, чем будущее, которое никогда не будет лучше прошлого, нет ничего более безнадежного, чем уверенность в том, что лучшее в жизни уже позади, что какой бы хорошей ни казалась нам эта жизнь, какие бы хорошие события ни происходили в ней, лучше, чем раньше, она не станет.

«Буду еще славить Его!»

Псалом 41 от первой до последней сроки пропитан горем и отчаянием. Рей Стедман назвал этот псалом «блюзом царя Давида». Но в двенадцатом стихе автор говорит: «Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его» (выделение мое — Р. Д.). Бывают времена, когда мы не можем славить Бога. Мы пытаемся, но не в силах произнести ни слова. Нам так плохо, что мы не можем ни воздавать хвалу Господу, ни молиться, ни даже верить.

Но не всегда нам пить из горькой чаши. Бог обязательно поступит с нами так же, как Он поступил с Моисеем и народом Израилевым в пятнадцатой главе книги Исхода. По пути из Египта они пришли к месту, называемому Мерра. И называлось оно так, потому что вода там была горька. Народ тогда возроптал на Моисея, но тот «возопил к Господу, и Господь показал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сделалась сладкою» (Исх. 15: 25).

А потом Бог привел их в Елим, и «там было двенадцать источников воды [по источнику на каждое колено Израилево] и семьдесят финиковых дерев [по дереву на каждого старейшину]; и расположились там станом при водах» (Исх. 15: 27).

И, кстати говоря, Елим находился меньше чем в пяти милях от Мерры. Сегодня — Мерра, завтра — Елим. Сегодня — горечь, завтра — сладость.

Где вы сейчас? В Мерре? Все мы когда-либо делаем там остановку; там, где воды столь горьки, что мы не можем их пить, где то, что еще недавно давало нам сладость и свежесть и что служило нам источником неподдельной радости, стало горьким на вкус и превратилось в камень на сердце. Я твердо знаю, что, если мы обратимся к Богу, возопим к имени Его, Он явит нашему взору то самое древо, которое не увидеть маловерными глазами и пустым без молитвы сердцем, и это древо вернет нашей жизни ее былую сладость. Вопрос «что теперь?» отражает нашу веру в то, что в будущем нас ожидает Елим.

Господь всегда припасает самое лучшее на потом. В великой книге-напоминании «Второзаконие» Моисей освежает память сынов Израилевых и говорит им о том, что даже в самые тяжелые времена Бог всегда желал Своему народу только добра. Он «питал тебя в пустыне манной, которой не знали отцы твои, дабы смирить тебя и испытать тебя, чтобы впоследствии сделать тебе добро» (Втор. 8: 16; выделено мною — Р. Д.).

Ту же весть послал Он плененным вавилонянами через пророка Иеремию: «Ибо так говорит Господь: когда исполнится вам в Вавилоне семьдесят лет, тогда Я посещу вас и исполню доброе слово Мое о вас, чтобы возвратить вас на место сие. Ибо только я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иер. 29: 10, 11; выделено мною — Р. Д.).

И, конечно, не стоит забывать об Иове: «И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде… И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние» (Иов 42: 10, 12; выделено мною — Р. Д.).

Когда, наконец, рассеивается облако пыли, взметнувшееся при крушении наших надежд, и мы находим в себе силы спросить: «Что же теперь?», тем самым мы подтверждаем прочность нашей веры в то, что Господь все лучшее сберегает на потом.

Чудеса — повседневная работа Бога

Задавая этот сакраментальный вопрос «что теперь?», мы становимся частью дел Божьих. Давайте вновь обратимся к Евангелию от Иоанна (9: 3): «Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии». Обратите внимание на то, что я выделил слова «это для того». Дело в том, что они выделены курсивом в нашем переводе Библии, что означает, что эти слова были добавлены в текст позднее для большей связности данной фразы при ее прочтении. Иначе говоря, их нет в оригинале. Как нет там и точки в конце третьего стиха. Давайте попробуем заново прочитать эту часть стиха 3 и, как ее продолжение, стих 4: «Но чтобы на нем явились дела Божии, Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать».

Христос не сказал, что человек сей был рожден слепым, чтобы на нем явились дела Божьи. Он сказал, что человек сей был рожден слепым, точка. Никаких объяснений, никаких комментариев. Далее, для того чтобы явились дела Божии, примемся-ка за работу. И опять, главное здесь не «почему?», а «что теперь?».

И обратите внимание на слово «дела». Что собирается совершить Иисус? Чудо, не так ли? Но Он называет это «делом». То, что для нас чудо, для Христа — дело. Это Его работа, повседневная, привычная работа.

Иоанн утверждает, что сами по себе чудеса исцеления не играют особой роли, главное то, на что они указуют, к ему привлекают внимание и что знаменуют. Христос творил чудеса не потому, что Он пришел творить чудеса. Он пришел, чтобы рассказать людям об Отце, а чудеса были лишь вспомогательным орудием для подачи текста.

Мы должны научиться видеть сверхъестественное в естественном. Мы должны четко усвоить, что восход солнца — это не меньшее чудо, чем воскрешение Лазаря. Оба эти события — дети единого Отца. И порой именно тогда, когда мы думаем, что Господь бездействует, Он как раз делает свое дело. Элизабет Баррет Браунинг, английская поэтесса прошлого века, написала следующее: «Земля полна небес, и каждый куст — в божественном огне, но только тот, кто видит это, снимает обувь, остальные — срывают ягоды».

И последнее замечание: здоровый человек вряд ли мог бы помочь Иисусу в тот день. Для того чтобы явились дела Божьи, нужен был тот, жизнь которого терзало безответное «почему?».

Что же касается меня, признаюсь, я все еще не нашел ответа на свой вопрос. В ответ я по-прежнему слышу лишь гробовое молчание. Но ничего страшного. Я верю Господу.

"Тёмная сторона благодати" Рональд Данн

Печатается по книге Рональда Данна "Когда небеса молчат"

Взято отсюда: http://www.christian-culture.info/index.php?n=5&article=05

Девочки, помогите расхламится!!!

Сил нет - просто таки погибаю под кипой одежек и обувок. И игрух тоже много, не все сфоткала.
На цены НЕ СМОТРИМ - говорите, что хотите, договоримся обязательно!

Смеялась :) У нас Windows 7 стоит beta версия

Автор видео сообщает, что у него было 2 ноутбука с уже установленной Windows Vista, но при хорошей технической начинке они то и дело радовали его синим экраном и внезапными перезагрузками. Теперь он поет о долгожданной Windows 7, которую он так и не увидет т.к. перешел на Mac

Пишу жаловаться... наверное на жизнь...

Начну издалека. Я - человек, имеющий некоторые проблемы со здоровьем. Ничего особенно, всё как обычно - ну близорукость, ну лишний вес, ну поджелудочная побаливает... Ничего страшного, жить можно. За что я никогда не волновалась - так это за репродуктивную систему. Месячные начались рано (и 11 не было), всегда соблюдались чёткий график, ну болели - сказали как родишь - пройдёт... Ни болезней, ни абортов, ни выкидишей...
Забеременела я совсем нежиданно на фоне предохранения по естественному методу... Беременность было более или менее нормальная, родила я в срок, правда с помощью КС.

Налаживала ГВ почти месяц - со слезами, рыданиями, и глубоким чувством собственной неполноценности. Но всё позади - вот весёлый карапуз набирает по 1,5 кг в месяц, я почти счастлива... Несмотря на глубокие заверения, что месячных при ГВ может и не быть они появились - мазня меня преследовала каждый месяц до 7ми ребёнкиных. Потом вроде нормальные, только цикл чуть длиннее. В полтора года, когда резались клыки и малый висел круглосуточно на груди - была задержка (неделю), потом мазня (неделю), потом месячные. И снова - всё гуд... И вот малому 2,3 - у меня случился несчасный случай - небольшая операция на ноге+антибиотики и... задержка на месяц. Ну бывает, подумала я, сресс...

А тем временем у нас с ребёнком разладился дуэт... Малый всё так же продолжал висеть на груди... Любая "отмазка" от груди вызывала истерику. Честно - я устала от недосыпания, от бесконечного "тягания", и от бесконечных обещаний "он насосётся и сам откажеться". Я сдалась, я наклеила пластырь на грудь, объяснила, что на груди "вава". Ребёнок бесконечно спокойно вопринял это. Да, конечно, он её ещё продолжает теребить периодически и любит на ней спать, но не сосёт, не порывается даже. Стал спокойнее и стал СПАТЬ ПО НОЧАМ. (тут место для кидания гнилыми помидорами).

Молоко ушло за 3 дня... Как обычно пришли месячные... Однажды. Вторых я так и жду... вот уже... три недели. На фоне отрицательных тестов попёрлась на УЗИ (трансвагинальное)... "Берменности нет, эндометрий тонкий, соответствует середине цикла приблизительно, яичники поликистозного вида". Спросила почему и что делать. "Долго кормили. Перестройка организма. У некоторых через два месяца месячные начинаются, а у вас тут закончились. Подождите полгода, должно наладиться. Если нет, то лечиться".

Честно - я препаскудно себя чувствую. Я чувствую себя кастрированной. Я не знаю кого винить и куда бежать и что делать...
Объясните - зачем радовать за долгокормление, если никто не объясняет толком как себя вести и что делать после года-полутора-двух. Когда дети "повисают" на груди, отлучки не возможны, в от соски отлучились ещё в год, под давление "он рано откажеться от груди"? Почему никто не объясняет и не предупреждает какие изменения в оргнизм приносит кормление и его прерывание?

А ві уже видели, да?

http://vera-kornilova.livejournal.com/1536.html#cutid1

Нашла такую красоту :)

Хачу... вот такое...




Вот туточки автор
http://editka.livejournal.com/23677.html#cutid1

Еще про замечательных людей и детей...

Прекрасное сообщество http://community.livejournal.com/ru_happychild/
А вот прекрасный сериал... http://the-specials.com/episodes/1/subtitled
Всем рекомендую...

Может ещё что напишу - попозже

Извините, снова я... Про детские истерики...

Детские истерики: моя борьба

onerealstupid пишет в ru_happychild

24 июля, 20:22

На почту нашего новорожденного журнала пришло письмо: отец 4-летнего мальчугана делится опытом решения такой сложной проблемы, как детские истерики.
Надеемся, что вы почерпнете из текста что-то полезное и поделитесь своим опытом.
Как вам удается справиться с этой проблемой, каких успехов достигли, какие были сложности?

- Я прочитала это сообщение и сама расстроилась. Как же мне жалко эту маму и ее ребенка!
Это мама моего сына отреагировала на пост в одном ЖЖ-сообществе. Мальчишка-трехлетка истерит не переставая, на людях то и дело валяется на земле - в общем, картина страшная. А мама над ним кружит испуганной горлицей: «Сынок, ну, успокойся! Ну, что ты хочешь?» И кругом люди языками осуждающе цокают.
Через истерики детей проходят многие родители. Но одно дело, когда твой ребенок здоров и все дело в пресловутом кризисе 3 лет и «легкой невоспитанности». И совсем другое, когда у малыша ворох психоневрологических проблем и истерики – норма жизни. Без них ни шагу.
Родители таких детей меня поймут. Когда идешь на прогулку и почти не дышишь: считаешь «спокойные» секунды. Когда стыдно идти в магазин. Когда невозможно проехать в метро или автобусе. Все смотрят на тебя, а твоя кровинушка исходит криком, корчась на грязном асфальте или полу.
А слез нет. Глаза сухие. Форменная манипуляция. Эмоциональный шантаж.
Конечно, мы пытались «не идти на поводу». Ты, мол, кричи, а нам по барабану. Но всегда побеждал он, наш сынок. Грань нашего терпения наступала раньше, чем кончался запал у него. Опять же подвела нездоровая тяга к компромиссам. Почему-то казалось, что нужно идти на уступки: не купить вот того большого медведя, но уж маленького-то зайчика унести всенепременно; не отказаться от ненужной нам поездки в метро вообще, а проехать пару станций и вернуться назад.
Через два года, когда истерический КПД сына то падал, то вновь равнялся 100 единицам, наш невролог дала телефон психолога: «Это дорого. Но говорят, творит с детьми чудеса».
Это оказалось и правда дорого. Зато психолог приходила на весь день, чтобы постичь все особенности сыновней методики манипулирования родителями.
На первом занятии энергичная женщина поволокла сына с мамой в магазин:
- Только имейте в виду: кошелек мы как бы забыли дома!
Надо ли говорить, что сын по привычке набрал охапку вкусняшек, а потом 40 минут валялся под прилавком, суча ногами, потому что ничего нельзя было унести с собой?
Таких уроков было несколько. На прогулке мы не всегда ходили туда, куда хочет Макс, а когда надо, сворачивали туда, куда нужно папе. Мы перестали покупать чипсы, хубу-бубу и прочую дрянь, несмотря ни истерики, которые закатывал сын у ларьков.
Благодаря психологу мы выработали единую линию поведения. Умная женщина быстро просекла, что папа гораздо мягче, чем мама и он чаще идет на уступки.
- Так делать категорически нельзя! – шептала психолог. – Вырастет монстр: будет манипулировать вами так, что мало не покажется! Маме будет говорить гадости про отца и наоборот!
По указанию психолога стали давать ребенку больше свободы. Раньше мы его всегда держали за руку – как бы не натворил чего в общественном месте. А сейчас он на «свободном выгуле», держится за руку, только если сам хочет. И в магазине, и на прогулке. И знаете, это тоже способствует «утихомириванию». Он чувствует, что ему доверяют, родители с ним на равных.
Постепенно, недели за три-четыре ребенок стал меняться. Истерики поутихли. Он стал более управляем. Переключаем. В магазины – без страха. Чипсы в упор не видим. Разве что иногда м-а-ааленький пакетик, но только в определенном парке в определенный день недели.
Самое интересное, что наш замечательный психолог не сделала ничего сверхсекретного. Но она смогла дожать, доделать то, что никак не могли доделать мы. Она объяснила то, что не смогли нам объяснить юные психологи в «Лекотеке» и других центрах помощи особым детям.
Нельзя сказать, что сын стал форменным одуванчиком. При удобном случае он еще показывает характер – мало не покажется. Но это уже совсем не то, как раньше. Не поверите, на прогулке можно и самому отдохнуть. А не находиться в постоянном напряжении.
Тьфу-тьфу-тьфу.
Очень-очень важно не бояться истерик ребенка. Ни в коем случае не стыдиться их. Люди поцокают языками и пойдут дальше. А вам малышу помочь надо.
И милиционерам можно все объяснить.
Так что пусть покричит вволюшку. 15 раз покричит, а на 16-й сделает все, как надо.
Пожалуй, это главная ошибка – стыдиться детских истерик.
Еще надо научиться не нервничать и держать себя в руках. Он истерит, а вы спокойны, как удав после обеда. Не только внешне, спокойны и внутри.
Не суетитесь, спокойно скажите, без просительных интонаций, что вы хотите от чада. Тем более не кричите. Разумеется, не наказывайте физически.
Не используйте подкуп. Да, вы ему купите мороженое, но только потому, что вы его любите. А не за то, что он прекратит орать и валяться.
И самое-самое главное: не сомневайтесь в нем, любите его и в эти моменты.
Мы не смогли справиться без психолога. Но, уверен, многим это по силам.
- Живите, как хотите жить, делайте то, что хотите делать, - со знанием дела говорит мама моего сына, которая, как и я, уже почти два месяца чувствует себя кандидатом в мастера по перевоспитанию истериков. – И постепенно ребенок забудет про манипулятивные истерики, как про бесполезный, неээфективный метод влияния на родителей!
Детские истерики не бесконечны. Даже если особенности развития «подогревают» истеричность – например, СДВГ, ДЦП или задержка речевого развития.

Взято тут http://community.livejournal.com/ru_happychild/1044.html#cutid1

А вот я недавно нашла такую красоту...

Девочка во Львове живёт и делает вот такое...
http://users.livejournal.com/jamaika_/95815.html
http://users.livejournal.com/jamaika_/81647.html
http://users.livejournal.com/jamaika_/77629.html

Вот разбогатею...

Почему ребёнок в три года не читает?

http://www.hij.ru/articles/090824.pdf

Мамам Невундеркиндов посвящается...

Давным-давно, в далекой юности, когда у меня еще не было никакого жизненного опыта, зато было высшее педагогическое образование, я была свято уверена в том, что дети, с которыми регулярно занимаются - просто не могут не быть успешными в школе. То есть, другими словами - занимайся с ребенком, учи читать-писать, разговаривать-думать-рассуждать, считать-угадывать-строить, - и все будет более чем прекрасно.

 

А постельку никто не хочет новую :)?

Собственно на замечательном складе Текстиль-контакт появились наконец долгожданные ткани.
Много. Красивые черезвычайно. Частично они есть тут: http://www.tk-textile.com.ua/e-store/xml_catalog/index.php?SECTION_ID=2180
Частично на моих фото: http://picasaweb.google.com/home?tab=mq
Скоро обновлю ассортимент и я :)
Кстати если есть желание простых, обычных полотенец (кухонных), скатертей смотрите тут: http://www.tk-textile.com.ua/e-store/xml_catalog/index.php?SECTION_ID=2189

Цены, как вы помните - демократичные :)
Бязь нынче недорогая абсолютно - 17 грн за метр, сатин подороже - почти 30 грн. (расцветок пока нет). Если кто захочет разориться на сатин - я обязательно всё вывешу. Красивые безумно!

Так же принимаются заказы на
www.avon.ua (до вечера понедельника)
www.oriflame.ua (всё время)